— Уё..вай отсюда.
Пункай поднялся и побежал к отелю. Фарук опустил ноги из гамака и посмотрел на женщину. Когда он встал, то поразился, как послеобеденный бриз охладил песок. И еще больше его поразило, насколько незнакомка оказалась выше его ростом. Фарук быстро нагнулся, чтобы надеть сандалии, и увидел, что женщина пришла без обуви и одна ее нога раздулась до размеров, в два раза превосходящих другую. Пока доктор находился в согнутом положении, незнакомка повернула опухшую ногу и показала ему грязную, гноящуюся подошву.
— Наступила на какое-то стеклышко. Думала, что все куски уже вытащила, однако оказалось не так, — медленно произнесла она.
Доктор взял ее ступню в свои руки и почувствовал, как женщина тяжело оперлась на его плечо, чтобы удержать равновесие. На подошве виднелось несколько маленьких красных ранок, затянутых вздувшейся от внутреннего нарыва кожей. В середине стопы просматривался нарыв размером с куриное яйцо, в центре его из разреза длиной 2 — 3 сантиметра сочился гной.
Дарувалла поглядел вверх на женщину, однако она смотрела в другую сторону. Он поразился не только ее росту, но и массивности всех частей тела. Была она не просто полная, но по-крестьянски мускулистая. Ноги грязные, заросшие золотистыми волосами, ширинка коротко подрезанных голубых джинсов разорвана и из дырки торчит ужасный клок золотистых волос ее лобка. Женщина носила черную теннисную рубашку без рукавов с эмблемой в виде серебристого черепа и перекрещенных костей. Ее огромные, болтающиеся груди нависали над Фаруком, подобно какому-то предупреждению. Когда доктор поднялся и рассмотрел ее лицо, то понял: женщине не более 18 лет, ее полные, круглые щеки были покрыты веснушками. Губы незнакомки вздулись от солнечных ожогов, по той же причине слезла кожа с маленького носа. Выгоревшие волосы спутались в клубок и лишились естественного цвета от смазки, которую она наносила, чтобы уберечься от загара.
Поразили доктора ее глаза — не только своим светлым оттенком и небесной голубизной, но и взглядом настороженного животного. Как только женщина обнаружила, что на нее смотрят, ее зрачки сузились как у животного, и впились в него. Теперь зверь включил все свои инстинкты. Не выдержав напряженности взгляда незнакомки, доктор вынужденно отвел глаза.
— Думаю, мне необходимы какие-нибудь антибиотики, — сказала молодая женщина.
— Да, у вас заражение. Мне придется разрезать нарыв. Там внутри что-то есть и оно должно выйти наружу, — ответил доктор. От сильного воспаления лимфатические узлы на ноге у нее опухли.
Женщина вздрогнула, и доктор почувствовал запах, не похожий на запах пота из подмышек. Это был терпкий запах мочи вместе с тяжелым духом разложения и гнили.
— Вам совершенно необходимо вымыться, перед тем как я сделаю надрез. — Дарувалла уставился на ее руки, на комочки запекшейся крови под ногтями. После того, как женщина еще раз передернула плечами, доктор отошел от нее на шаг.
— И где вы хотите делать операцию? — спросила она, оглядываясь вокруг.
Из таверны за ними наблюдал бармен. В ресторанчике только за одним столом сидели любители фени, но и эти обалдевшие от чрезмерной дозы пьяницы тоже уставились на женщину.
— В нашем отеле есть ванна. Моя жена поможет вам, — сказал доктор.
— Я знаю, как принимать ванну, — сообщила ему незнакомка.
С такой ногой женщина вряд ли могла прийти издалека, размышлял Фарук, глядя, как тяжело ей дается расстояние от таверны до отеля. Когда они поднимались по лестнице в номер, женщина изо всех сил опиралась на перила.
— Неужели вы шли из Анджуны? — спросил Фарук.
— Я из Айовы, — ответила женщина.
На короткое мгновение Дарувалла не понял ответа, поскольку мысленно вспоминал, где в Гоа расположена Айова. Потом он засмеялся, но женщина его не поддержала.
— Я имел в виду, где вы остановились в Гоа?
— Я нигде не остановилась и как только смогу идти, то поплыву на пароме в Бомбей, — ответила незнакомка.
— Но где вы порезали ногу? — настаивал доктор.
— На каком-то стекле рядом с Анджуной.
Их разговор, ее тяжелое передвижение по лестнице стоили доктору немало сил. Он зашел в комнату, так как хотел предупредить Джулию, что нашел на пляже пациентку или что она его разыскала.
Пока молодая женщина принимала ванну, Фарук и Джулия безмолвно рассматривали на балконе потрепанный матерчатый рюкзак, который она здесь оставила. По всей видимости, незнакомка не собиралась переодеваться или одежда в рюкзаке была грязнее той, что она носила на себе, хотя это с трудом представлялось. Разглядывая смешные матерчатые значки, пришитые к клапану рюкзака, Дарувалла подумал, что они как напоминание о прошлых временах. Он различил символ мира, голубые цветы, изображение кролика, американский флаг с нарисованной на нем свиной мордой, еще один серебристый череп с перекрещенными костями. Доктор не смог опознать черно-желтое угрожающее изображение птицы, поскольку посчитал его одним из вариантов американского орла, а это был ястреб Херки, символ спортивных команд штата Айова. Только вглядываясь в него с более близкого расстояния, Фарук прочитал слова под черно-желтой птицей: «Вперед, ястребы! »
— Она, должно быть, из какого-то странного клуба, — сказал доктор жене.
В ответ Джулия лишь вздохнула, что являлось показателем ее безразличного отношения, хотя она еще не отошла от шока при виде гигантской молодой женщины, отрастившей под мышками огромные пучки светлых волос.
В ванной комнате женщина дважды наполнила ванну и спустила воду.
Вначале она побрила ноги, но не дотронулась до подмышек, поскольку берегла там волосы, как свидетельство своей революционности. Их, как и волосы на лобке, женщина считала «мехом». Воспользовавшись бритвой Даруваллы, она захотела ее украсть, однако вспомнила, что оставила рюкзак на балконе, и положила бритву на место. Тут ее догнали воспоминания, от которых она вздрогнула.
Когда женщина опустилась в ванну во второй раз, она почувствовала себя такой уставшей, что мгновенно заснула. Но как только ее рта коснулась вода, она сразу же очнулась. Вымыв шампунем голову, прополоскав горло и намылившись, она снова спустила воду и наполнила ванну в третий раз, дав воде подняться до горла.
Странно, но убийства не вызвали у нее и капельки сожаления. Здесь не было ее вины, прямой вины. Она отказывалась ее чувствовать, поскольку абсолютно ничего не могла поделать, чтобы спасти жертвы. На минуту женщина подумала, что даже не пыталась предотвратить эти убийства. Потом она решила, что сама также является жертвой, и нечто вроде всеобщего абсолюта повисло над ней, похожее на пар, поднимающийся от воды в ванной.
Вода оказалась настолько горячей, что она, не выдержав, зарычала, и пришла в изумление, увидев сверху грязную накипь. И это несмотря на то, что она принимала ванну уже третий раз.
11. ДИЛДУ
Женщина считала, что во всем виноваты родители. Ее звали Нэнси и она жила в семье выходцев из Германии, которые держали ферму по откорму свиней в штате Айова. В маленьком городке девочка всегда хорошо училась в старших классах школы. Потом она поступила в университет города Айова. Ее, как грудастую блондинку, хотели выбрать руководителем группы эмоциональной поддержки спортсменов, однако ей не хватало личных волевых качеств и поэтому ее не избрали на эту должность. Однако вследствие контактов с группой эмоциональной поддержки она получила возможность познакомиться со многими футболистами. Хотя девушка не привыкла выпивать, однако ей пришлось это делать на многочисленных вечеринках. Она не только впервые переспала с мальчиком, но затем впервые узнала половые способности негра, жителя Гавайских островов и жителя Новой Англии из штата Мэн, а может быть, из штата Массачусетс.
В конце первого семестра ее выгнали из университета, а когда она вернулась в маленький городок, где провела детство, то почувствовала, что забеременела. Нэнси всегда была хорошей девочкой и слушалась родителей, по крайней мере в такой степени, что беспрекословно приняла указание старших о том, что родит ребенка, оставит его для усыновления и пойдет работать. Девушка устроилась в местный магазин скобяных изделий в отдел по поставке кормов и семян, когда еще была беременной. Вскоре Нэнси начала сомневаться в мудрости родительского решения, поскольку мужчины в возрасте ее отца предлагали ей переспать с ними, несмотря на то, что она находилась в положении.